Княжна Тараканова, Казанова, Моцарт. Что общего между красавицей-авантюристкой, неутомимым сердцеедом и гениальным композитором? Они дети одного века - упоительного, Галантного века. Их судьбы привлекали внимание современников и занимали умы их потомков. Их жизнь и смерть - череда загадок, которые История не спешит раскрывать. В книге Эдварда Радзинского - смелые авторские версии, оригинальные трактовки исторических событий. Занавес над тайнами приподнят...

В конце мая 1775 года пришла в Кронштадт из Средиземного моря русская военная эскадра. И хотя люди давно не были дома, никому не было дозволено ступить на берег.

Из именного указа императрицы Екатерины Второй генерал-губернатору Санкт-Петербурга князю Александру Михайловичу Голицыну:

«Князь Александр Михайлович! Контр-адмирал Грейг, прибывший с эскадрой с ливорнского рейда, имеет на корабле своем под караулом ту женщину. Контр-адмиралу приказано без именного указа никому ее не отдавать. Моя воля: чтобы вы…»

24 мая 1775 года.

Была ночь, но во дворце генерал-губернатора Санкт-Петербурга князя Голицына не спали. Князь Александр Михайлович, грузный шестидесятилетний старик, сидел в своем кабинете. Перед ним навытяжку стоял молоденький офицерик – капитан Преображенского полка Александр Матвеевич Толстой.

Тучный князь тяжело поднялся с кресел, пошел к дверям. Распахнул двери: в маленькой комнате, у аналоя с крестом и Евангелием ждал священник в полном облачении.

– Прими присягу, Александр Матвеевич, – обратился князь к капитану.

– Клянусь молчать вечно о том, что надлежит мне увидеть и исполнить… – звучал в тишине голос Толстого.

– И людей своих к присяге приведешь. И растолкуй им, что, коли хоть одна душа узнает, – наказание беспощадное… В Кронштадт поплывете ночью… И вернешься с нею в крепость тоже ночью… чтоб ни одна душа…

И князь обнял капитана:

– Ну, храни тебя Бог!

В ночь с 24-го на 25 мая 1775 года.

Яхта с капитаном Толстым и шестью преображенцами с потушенными огнями плыла из Петербурга в Кронштадт. На берегу и на судах, мирно качавшихся на якорях в устье Невы, давно спали.

Глубокой ночью подплыли к Кронштадту. Неслышно скользила яхта по военному рейду.

«Святослав»… «Африка»… «Не тронь меня»… «Европа»… «Саратов»… «Гром»… Стояли на рейде в ночи линейные корабли и фрегаты, залитые призрачным светом.

У шестидесятипушечного адмиральского судна «Три иерарха» яхта замедлила ход.

В каюте капитана Толстого уже ждал контр-адмирал Самуэль Карлович Грейг.

– Весь завтрашний день, капитан, вы и ваши люди проведете в каютах. – Грейг говорил по-французски: он был не так давно на русской службе и плохо владел русским. – Ни с кем из корабельной команды не видеться и не разговаривать… И только когда на корабле отойдут ко сну…

Ночь, 25 мая 1775 года.

На темную палубу вывели нескольких мужчин и двух женщин. Одна из женщин одета в черный плащ с капюшоном, глубоко надвинутым на лицо.

– Настоятельно прошу вас, госпожа, – обратился Грейг по-итальянски к женщине, – не открывать лица и не говорить ни с кем до прибытия в назначенное место. Непослушание только ухудшит ваше положение.

Не дослушав адмирала, женщина молча направилась к борту. Ее усадили в покойное кресло и спустили вниз – на яхту. Адмирал почтительно помогал ей.

Дважды прозвенели куранты на Петропавловской крепости, когда яхта пристала к гранитным стенам.

В белой ночи на пристани темнела фигура в плаще и треуголке. Яхту встречал сам хозяин крепости – Андрей Григорьевич Чернышев, генерал-майор и санкт-петербургский обер-комендант.

Женщина в черном плаще молча глядела на гранитные стены и беспощадный золотой шпиль…

Арестованных быстро размещали по казематам Алексеевского равелина. Захлопывались двери камер, лязгали засовы…

И в крепости наступила тишина. Будто ничего и не произошло.

Комендант Чернышев торжественно ввел женщину в просторное помещение, состоявшее из трех светлых и, главное, сухих комнаток, что было большой редкостью в крепости, постоянно затоплявшейся Невой. Сие была его гордость – помещение для особо важных преступников.

Женщина сбросила капюшон – и бешено сверкнули ее раскосые глаза.

– По какой причине осмелились арестовать меня? – яростно выкрикнула она по-итальянски.

26 мая 1775 года, ранним утром, в своем кабинете за бюро с медальоном императрицы князь Александр Михайлович Голицын писал донесение:

«Всемилостивейшая государыня! Известная женщина и свиты ее два поляка и слуги и одна служанка привезены и посажены сего дня в два часа поутру за караулом в приготовленные для них в Алексеевском равелине места под ответ обер-коменданта генерал-майора Андрея Чернышева…»

Книга «Александр II. Жизнь и смерть», написанная в неповторимом стиле Эдварда Радзинского знакомит читателя с жизнью и чудовищной смертью русского императора.

В таком серьезном произведении автор пытается найти ответы на вопросы, кто безжалостные убийцы царя-освободителя Александра II? Истинные патриоты или террористы-народовольцы? Неожиданные открытия, интересные факты и разгадки тайны в новой книге Эдварда Радзинского.

«ЦЕЗАРЬ, БОЙСЯ МАРТОВСКИХ ИД»

Слова, прозвучавшие две тысячи лет назад в Древнем Риме, стали опас­ным пророчеством и для русских кесарей...

Величайший и ужаснейший из московских царей, Иван Грозный, умрет в марте — возможно, отравленный...

11 марта 1801 года был убит император Павел I. В марте отречется от престола последний русский царь Николай II. Март станет концом трехсотлетней династии.

И первый большевистский царь, Иосиф Сталин, умрет также в марте месяце, возможно, убитый соратниками.

И сейчас на нашем календаре 1 марта 1881 года... И произойдет это событие — одно из самых таинственных в русской истории.

Петербург. 2 часа 15 минут... Император Александр II выходит из Ми­хайловского дворца, где был в гостях у своей кузины.

Императору в следующем месяце должно исполниться шестьдесят три года. Но царь —еще молодец! В шинели с бобровым воротником на крас­ной подкладке, в золотых эполетах с вензелем его отца — высок, прям, гвардейская выправка. Последний красавец-царь романовской династии.

Карета стоит на пандусе, на фоне мраморных колонн дворца, окру­женная небывалой для русских государей охраной. Шестеро казаков верхом на лошадях окружают карету, еще один казак сидит на козлах вместе с кучером, и за каретой следуют еще двое саней — с охраной.

Императорский поезд — карета и двое саней — отъезжает от Ми­хайловского дворца. Весело скачут лошади, стремительно несется ка­рета, так что сани охраны с трудом поспевают за ней.

Карета поворачивает на Екатерининский канал, и вместе с ней сей­час повернет и русская История.

Наша Северная Венеция еще покрыта мартовским снегом.. Снег — на булыжной мостовой вдоль канала. Народу совсем мало: мартовский петербургский ветер, пробирающий до костей, сдул с канала гуляю­щую публику. По тротуару прогуливаются полицейские — они долж­ны охранять проезд императорской кареты.

Но они почему-то не замечают молодого человека, спешащего на­встречу карете. Он явно нервничает, и в руке у него что-то подозри­тельное, величиной с тогдашнюю коробку конфет «Ландрин», завер­нутое в белый платок.

Молодой человек подождал приближающуюся карету и швырнул сверток под ноги лошадям

Эхо мощного взрыва прокатилась по каналу.

На булыжной мостовой лежит убитый — один из казаков, охраняв­ших карету, рядом с мертвецом кричит, корчится в муках мальчик, несший корзину с мясом.. Кровь, обрывки одежды на покрытом сне­гом булыжнике.

«Эдвард Радзинский – блестящий рассказчик, он не разочарует и на этот раз. Писатель обладает потрясающим чутьем на яркие эпизоды, особенно содержащие личные детали… Эта биография заслуживает широкой читательской аудитории, которую она несомненно обретет».
Книга также издавалась под названием «Сталин. Жизнь и смерть»

В книгу Эдварда Радзинского вошли три лучших романа о представителях Царской семьи. Елизавета и ее таинственная дочь, Александр II и Николай II.

Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.
Книга также выходила под названием «Последний царь».

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»

Итак, дневник верного соратника Иосифа Сталина. Калейдоскоп событий, в которых он был участником. …Гибель отцов Октябрьской революции, камера, где полубезумный Бухарин сочиняет свои письма Кобе, народные увеселения в дни террора – футбольный матч на Красной площади и, наконец, Мюнхенский сговор, крах Польши, встреча Сталина с Гитлером…
И лагерный ад, куда добрый Коба все-таки отправил своего старого друга…