Один из самых известных романов выдающегося американского фантаста Филипа Дика.

Главный герой – охотник на андроидов, которые под видом настоящих людей прилетают с Марса на опустевшую, погибающую Землю.

В 1982 году по мотивам этого романа Ридли Скотт снял фильм «Бегущий по лезвию» с Харрисоном Фордом в главной роли. Сценарий, который создали Хэмптон Фэнчер и Дэвид Пиплс, довольно сильно отличается от книги.

Модулятор настроения, стоявший возле кровати, легко зажужжал и включил автосигнализатор, который разбудил Рика Декарда слабым, приятным электроимпульсом. Немного удивленный – он неизменно удивлялся внезапному состоянию бодрствования, которому не предшествовали полусонные зевки, – Рик, в цветастой пижаме, поднялся со своей кровати и потянулся. Айрен, жена Рика, тут же разлепила серые невеселые глаза, моргнула и закрыла их вновь.

– Ты очень слабо устанавливаешь свой «Пенфилд», – подсказал Рик. – Давай я подрегулирую его, ты быстро проснешься и…

– Убери свои руки с регулятора. – Голос ее прозвучал резко и зло. – Я не намерена просыпаться.

Рик присел на краешек кровати, наклонился к жене и спокойно объяснил:

– Если выставить регулятор импульса на более высокий уровень, ты будешь просыпаться в хорошем настроении, вот и все. На уровне «С» регулятор приведет тебя в состояние бодрствования так же быстро, как меня.

Рик дружелюбно – его собственный регулятор был выставлен на уровень «Д» – погладил обнаженные бледные плечи жены.

– Убери свои грубые лапы, коп, – прошипела Айрен.

– Я не коп, – возразил Рик, чувствуя мгновенное раздражение: он оказался не готов к ее резкому ответу.

– Ты еще хуже, – уточнила жена, не открывая глаз. – Ты – убийца, которого наняли копы для грязной работы.

– Грязная работа – убивать людей, а я никогда… – Раздражение усилилось и переросло в откровенную неприязнь к Айрен.

– Людей – нет, – согласилась женщина, – только несчастных анди.

– Надо отметить, ты без колебаний тратила премиальные, которые я получал за анди, на любую ненужную вещь, привлекшую твое внимание… – Рик поднялся, прошелся по комнате раз-другой и остановился рядом с корпусом модулятора настроения. – Вместо того чтобы накопить достаточную сумму, – Рик вздохнул, – купить настоящую овцу и заменить электрический муляж, что стоит наверху. Иметь поддельное животное! И это при моих-то заработках за последние несколько лет!

Он застыл в нерешительности перед корпусом модулятора, раздумывая, набрать ли ему код таламического депрессанта (чтобы устранить внезапную ярость) или таламического стимулятора (чтобы возбудиться и выиграть спор).

– Если ты наберешь код усиления злости, – сказала Айрен, открыв глаза и внимательно наблюдая за мужем, – то я тут же последую твоему примеру. Я установлю модулятор на максимум и устрою тебе такую взбучку, что все наши предыдущие скандалы покажутся детской игрой. Набирай-набирай, а тогда посмотрим, чего я стою. – Она резво соскочила с кровати, встала возле своего модулятора и впилась глазами в Рика, внимательно наблюдая за его действиями.

Он вздохнул, обезоруженный ее угрозой.

– Я наберу код, записанный в моем графике на сегодня.

Решив свериться с графиком, он прочитал в нем: «Третье января 1992 года: деловое, профессиональное отношение к работе».

– Если я последую своему графику, – осторожно предложил Рик, – ты согласишься набрать код своего?

Предусмотрительно не связывая себя обязательством, он ждал, согласится ли жена с его предложением.

– Мой график на сегодня – шестичасовая депрессия с уклоном в самобичевание, – ответила она.

– Что? Зачем ты планируешь такие дни? – (Депрессии подрывали основу идеи моделирования настроения.) – Никогда бы не предположил, что ты станешь использовать модулятор, чтобы впасть в подобное состояние.

Будущее. Время расцвета цивилизации потребления позади. Мир клонится к упадку, обитатели городов живут во все ухудшающихся условиях. Единственное утешение для них — игра с моделями того мира, который у них был, и который потерян для них навсегда... Игра, которая может принести тем, кто её контролирует, совсем не игрушечную власть.

Барни Майерсон проснулся с сильнейшей головной болью в незнакомой спальне незнакомого дома. Рядом с ним, натянув одеяло по самые плечи, спала, полуоткрыв рот, незнакомая девица с белыми, как хлопок, волосами.

«Наверняка я опоздал на службу», – подумал Барни, выскользнул из-под одеяла и неуверенно принял вертикальное положение. Вполне могло оказаться, что сейчас он вовсе не в Штатах, а где-нибудь у черта на куличках. Единственное, что можно сказать точно, – он, Барни Майерсон, находится на планете Земля. Убеждала привычная сила тяжести – родная планета неудержимо влекла к себе.

И тут он заметил знакомый чемоданчик, стоявший возле дивана в соседней комнате. Чемоданчик психиатра доктора Смайла.

Барни босиком прошлепал в гостиную, сел возле чемоданчика и, раскрыв, щелкнул парой тумблеров, подключаясь к доктору Смайлу. Стрелки приборов мгновенно ожили.

– Где это я? – спросил Барни. – За сколько времени я смогу добраться до Нью-Йорка? – Прочее в эту минуту его особенно не волновало. Он взглянул на часы, висевшие на кухне. Семь тридцать утра. Рань несусветная.

Чемоданчик являлся, по сути, портативным вариантом доктора Смайла, связанным через передатчик с базовым компьютером, стоявшим в цокольном этаже нью-йоркского дома Барни на Ринаун, 33. Машина проговорила металлическим голосом:

– Ах, это вы, мистер Байерсон…

– Майерсон – поправил доктора Барни, приглаживая дрожащей рукой всклокоченные волосы. – Что ты скажешь мне о прошедшей ночи?

Он поднял глаза и увидел на кухонном буфете полупустые бутылки с бурбоном и содовой, тоник, лимоны и формочки для льда. Зрелище ничего, кроме омерзения, не вызывало.

– Что это за девица?

– Это мисс Рондинелла Фьюгейт, – ответил доктор Смайл. – Она просила называть ее Рони.

Имя это Барни уже слышал, вроде как-то связано с работой.

– Послушай, – обратился Барни к чемоданчику, но тут девица проснулась и заворочалась под одеялом. Пришлось срочно прервать сеанс связи. Он отключил питание, поднялся на ноги и застыл, смущенный тем обстоятельством, что до сих пор ползает в одних трусах. Видок наверняка по меньшей мере нелепый.

– Ты уже поднялся? – спросила девица сонным голосом. Она уселась и, посмотрев на Барни своими большими красивыми глазами, добавила: – Сколько сейчас времени? И кстати, как насчет кофе?

Он отправился на кухню и, включив плиту, поставил на нее кастрюльку с водой для кофе. Где-то хлопнула дверь, потом через пару секунд послышался шум воды. Рони принимала душ.

Роман знаменитого американского писателя Филипа К. Дика «Убик» – одно из наиболее странных и необычных произведений в современной фантастике. Мир «Убика» – это мир будущего, в котором существуют могущественные корпорации телепатов и антителепатов, ведущие между собой постоянную войну. Но это и мир прошлого, в котором время идет вспять, съедая людей и созданные ими вещи еще до того, как они появились на свет. Наконец, это мир по ту сторону жизни, мир мораториумов, в стеклянных гробах которых веками лежат замороженные люди; в глубинах их сознания еще теплится разум – они мыслят, чувствуют, страдают, общаются между собой и внешним миром и – пытаются выжить, выжить любой ценой.

Пятого июня одна тысяча девятьсот девяносто второго года в три часа тридцать минут пополуночи лучший телепат Солнечной системы исчез с карты нью-йоркского бюро Ассоциации Рансайтера. Впрочем, за последние два месяца Ассоциация потеряла след стольких людей Холлиса, что еще одно исчезновение
погоды не делало. Дежурный техник набрал нужный номер...

- Мистер Рансайтер, простите за беспокойство... - техник поперхнулся, когда на экране видеофона появилась массивная взлохмаченная голова Глена Рансайтера. - Пришло сообщение от одного из инерциалов... сейчас найду... - он зарылся в груду телетайпных лент. - Ага, вот. Мисс Дорн сообщает... вы помните, конечно, она отправилась за ним в Грин-Ривер, штат Юта...

- За ним - это за кем? - как всякий разбуженный среди ночи человек, Рансайтер быстро потерял терпение. - Не могу же я помнить наперечет, кто за каким телепатом гоняется!.. - он пригладил жесткие седые волосы. - Ладно. Кого мы проворонили на этот раз?

- С.Доула Мелипоуна, - сказал техник.

- Издеваетесь?

- Сэр!.. Эди Дорн проследила его до мотеля "Пещера Эротических Кошмаров", это такое подземелье на шестьдесят номеров, там бизнесмены развлекаются со своими девками и не терпят посторонних. Эди уверена, что он бездействовал, но мы на всякий случай послали туда нашего телепата, мистера Эшвуда, и он засек характерные помехи вокруг сознания Мелипоуна. Поэтому сделать он ничего не мог и вернулся в Топику, там он вербует нового сотрудника...

Рансайтер закурил. Струйка дыма потекла вверх, пересекая экран.

Белое или черное — европейская модель; белое станет черным — китайская модель; белое и есть черное — индийская модель. Эту книгу нужно обязательно прочитать, как «Основание» А. Азимова. В ней рассказывается о том, какая ситуация сложилась в мире после победы Германии и Японии во второй мировой войне. Шесть сюжетных линий пересекаются между собой, образуя увлекательный клубок событий. Хотя в основе «Человека в высоком замке» лежит символика «Книги перемен», хотя он насыщен духом, философией и терминологией Востока, это очень американский роман, где учение о Дао, образы «Ицзина» и «Бардо Тходол» вплетены в жизнь Америки шестидесятых, в ее прошлое и настоящее (пусть альтернативное). Видно, что автор провел много времени над изучением книг, прежде чем сесть на перо. Надо отдать должное переводчикам Г. Корчагину и И. Петрушкину, которым в свою очередь пришлось также проштудировать восточную литературу и специальные пособия перед локализацией этого необычного романа.

Вот уже целую неделю мистер Роберт Чилдэн с нетерпением поджидал почту. Но тщетно: ценная бандероль из штата Скалистых Гор никак не хотела добраться до его офиса. Поэтому, открыв свой магазин в пятницу утром и обнаружив на полу возле щели для корреспонденции лишь пару писем, он грустно вздохнул — не избежать объяснения с разгневанным клиентом.

Нацедив чашку растворимого чая за пять центов из встроенного в стену автомата, Чилдэн выпил его, взялся за метлу и принялся приводить в порядок помещения. Вскоре торговый зал «Американских шедевров» был уже вполне готов к приходу покупателей: кругом чистота, ни пылинки, в кассовый аппарат заблаговременно загружена мелочь для сдачи, повсюду стелется терпкий запах бархатцев, которому вторит тихая музыка, льющаяся из радиоприемника.

За витринными стеклами была видна Монтгомери-стрит, по которой в эту пору в свои конторы торопились чиновники. Вдалеке виднелся поднимающийся в горку вагончик фуникулера. Чилдэн с удовольствием проводил его взглядом и принялся разглядывать идущих по улице женщин в длинных ярких шелковых платьях. Зазвонил телефон. Он взял трубку.

— Алло, — послышался знакомый голос, и Чилдэн вздрогнул. — Говорит Тагоми. Как обстоят дела с моим заказом? Вы помните: вербовочный плакат периода Гражданской войны. Вы обещали мне еще на той неделе…

Голос говорившего был резок, на грани соблюдения приличий.

— Разве я не оставлял вам задатка, мистер Чилдэн? — не услышав ответа, продолжил позвонивший. — Вы же отлично знаете, что завтра уже поздно, что мне требуется подарок гостю. Клиенту.

— Разнообразные справки… — начал мямлить Чилдэн, — мне пришлось наводить их за свой счет, мистер Тагоми, дело в том, что почта между штатами…

— Значит, посылка не пришла, — оборвал его Тагоми.

— Нет, мистер Тагоми, сэр…

Ледяное молчание в трубке.

— Ждать я больше не могу, — наконец донесся ответ.

— Да, сэр, конечно, — мрачно согласился Чилдэн, глядя сквозь витрину на теплый солнечный день и на здания делового квартала Сан-Франциско.

— Ну что же, мистер Чилдон, предлагайте свои варианты. — Тагоми намеренно исказил его имя, от стыда и обиды Чилдэн покраснел как рак… Надо что-то срочно придумать… но страх и нерешительность объяли Чилдэна, и он не мог и слова вымолвить. Просто замер, сжимая в руке телефонную трубку. В воздухе пахло бархатцами, мягко играла музыка, а он словно тонул в каком-то холодном море за сотни миль от этой комнаты.

— Ну… — с усилием начал он, — маслобойка. Мороженица выпуска 1910 года. — Мозг отказывался шевелить извилинами. Чилдэн больше всего на свете хотел забыть обо всем этом, но как себя одурачишь? Ему было тридцать восемь лет, и он отлично помнил прежние, довоенные времена. Времена Рузвельта и Всемирной выставки. Прежний, лучший мир.

Другой вариант перевода названия — «Гибельный тупик»

Привлеченные выгодными контрактами, земные колонисты прибывают на планету Дельмак-ноль. У них нет ясного представления о том, кто руководит колонией и с какой конкретно целью они здесь оказались. Нет и возможности улететь домой и даже связаться с внешним миром. Между тем один за другим колонисты начинают погибать. Причину смертей невозможно установить, но сделать это необходимо, чтобы остаться в живых самому…

Работа, как всегда, вызывала у него скуку. Поэтому на прошлой неделе он отправился в корабельную радиорубку и присоединил провода к электродам, вживленным в эпифиз. По проводам его молитва поступила в передатчик, а оттуда - на ближайшую радиорелейную станцию. Все эти дни она мчалась сквозь Галактику и достигла одной из Божьих планет. Во всяком случае он на это надеялся.

Молитва была проста. «Мне осточертело сидеть в патентном отделе, - жаловался он. - Надоела рутина. Этот корабль слишком велик, к тому же я здесь никому не нужен - как бесполезный винтик. Не мог бы Ты подыскать мне какую-нибудь увлекательную творческую работу?»

Свою мольбу он, естественно, адресовал Заступнику. Если бы тот не отозвался, он обратился бы

к Промыслителю. Но Заступник откликнулся.

- Мистер Толчиф, - произнес начальник, входя в рабочий отсек Бена, - вас переводят. Что скажете?

- Я немедленно радирую благодарственную молитву! - воскликнул Бен, и на душе у него потеплело; приятно, когда твоя молитва услышана. - Когда меня переводят? Скоро? - Он не имел привычки скрывать от начальства свою неудовлетворенность работой. Да в этом давно и не было нужды.

- Бен Толчиф, вы похожи на фанатика.

- А вы разве не молитесь? - удивился Бен.

- Только в безвыходной ситуации. Мне больше по душе, когда человек сам решает свои проблемы, без помощи со стороны. Ну, как бы то ни было, вопрос о вашем переводе решен. - Начальник бросил на стол перед Беном листок бумаги. Маленькая колония на планете Дельмак-0. Я о ней впервые слышу, но, полагаю, вы все узнаете, когда туда доберетесь. - Он окинул Бена задумчивым взглядом. - Вам разрешается воспользоваться одним из корабельных нозеров. Плата - три доллара серебром.

- Согласен. - Бен схватил документ.

На скоростном лифте он поднялся в радиорубку. Передатчик был загружен - в эфир шли официальные радиограммы.

Ближайшее будущее. Боб Арктур ведет иллюзорное существование в непрекращающихся наркотических видениях. Когда-то они создавали для него теплый мир эйфории и покоя, теперь же все изменилось, и прежняя безмятежность мало-помалу сменяется кошмаром.

Боб уже знает, что его видения вышли из-под контроля. Но он также знает, что и сам он не тот, за кого себя выдает. Он – не наркоман. У него есть и другая ипостась, которая никак не связана с травой, колесами, дурью. Видения – это не видения. Реальность – не реальность. Он – не он.

Нужно только понять, какое из его воплощений главное.

Жил на свете парень, который целыми днями вытряхивал из волос букашек. Терпя от них неслыханные мучения, он простоял как-то раз восемь часов под горячим душем — и все равно букашки оставались в волосах и вообще на всем теле. Через месяц букашки завелись в легких.

Будучи не в силах ничего другого делать и ни о чем другом думать, он начал исследования жизненного цикла букашек и с помощью энциклопедии попытался определить, какой конкретно тип букашек его одолевает. К этому времени они заполнили весь дом. Он проработал массу литературы и наконец решил, что имеет дело с тлей. И с тех пор не сомневался в своем выводе, несмотря на утверждения знакомых: мол, тля не кусает людей…

Бесконечные укусы превратили его жизнь в пытку. В магазине 7-11, одной из точек бакалейно-гастрономической сети, раскинутой почти по всей Калифорнии, он купил аэрозоли «Рейд» и "Черный флаг" и "Двор на замке". Сперва опрыскал дом, затем себя. "Двор на замке" подействовал лучше всего.

В процессе теоретических поисков он выделил три стадии развития букашек. Во-первых, они были специально, с целью заражения занесены к нему теми, кого он называл «людьми-носителями». Последние не осознавали своей роли в распространении букашек. На этой стадии букашки не обладали челюстями, или мандибулами (он познакомился с этим словом в результате многонедельных академических изысканий — весьма необычное занятие для парня, работавшего в мастерской "Тормоза и покрышки" на смене тормозных колодок). Люди-носители, таким образом, не испытывали неприятных ощущений. У него появилась привычка сидеть в углу своей гостиной и с улыбкой наблюдать за входящими людьми-носителями, кишащими тлей в данной «некусательной» стадии.